Начало недели ознаменовалось рядом весьма любопытных заявлений по становящемуся все более актуальным вопросу «украинского газового транзита». Сначала на эту тему резко и даже слегка панически выступил глава украинского «Нафтогаза» Андрей Коболев, заявив о стоящей перед страной угрозой потери всего транзита вообще — потому что «Северный поток — 2» сделает украинскую газотранспортную систему полностью невостребованной.
После чего с разъяснениями позиции российской стороны выступил совершающий европейское турне премьер-министр Дмитрий Медведев, из программного интервью которого люксембургскому изданию Luxemburger Wort объективный читатель легко сделает вывод: украинский газовый транзит действительно находится под угрозой. Но этой угрозой является сама Украина.Напомним. Как считает глава НАК «Нафтогаз Украины», «мы потеряем весь транзит, потому что есть еще «Турецкий поток», который с большой вероятностью построят и запустят к концу 2019 года».
При этом, по мнению Коболева, ситуация даже еще хуже, чем ожидалось. Потому что, как только «Северный поток — 2» будет введен в эксплуатацию, его страна потеряет единственный, цитируем, «сдерживающий фактор» против российской агрессии. После чего, разумеется, значительно увеличится и вероятность прямого военного конфликта. Украинский газовщик надевает вместо строительной каски уже военную: «Этот газопровод нужно анализировать не с точки зрения потерь денег, а с точки зрения военного риска».
Дмитрий Анатольевич в ответ просто привел цифры. Поставки российского газа в Европу продолжают ощутимо расти по абсолютно объективным, рыночным, а отнюдь не каким-либо «политическим» причинам. Тут и снижение добычи на старых, традиционных для европейских рынков, месторождениях в Северном море, и частичный отказ от угольной и атомной электрогенерации. И, разумеется, необходимость подстраховывать всевозможные модные возобновляемые источники энергии, говоря о которых российский премьер был максимально корректен: они «хотя и привлекательны с экологической точки зрения, но все еще не очень надежны с энергетической».
То есть, будем говорить прямо, альтернативы российскому газу у Европы в настоящее время банально нет, а спрос на него растет. И если Украина вдруг не сумеет договориться с русскими насчет газового транзита, то это будут проблемы только и исключительно самой Украины. «Доля российского газа в газопотреблении ЕС сейчас составляет около 30%, и «Северный поток — 2″ эту ситуацию кардинально не изменит. Он будет обеспечивать только часть необходимого Евросоюзу импорта, причем по более стабильному и более дешевому по сравнению с существующими маршруту. Это прямой выигрыш для европейских потребителей», — разъяснил ситуацию российский премьер.
По сути, российско-европейский проект газопровода «Северный поток — 2» — далеко не единственная труба, через которую пойдут поставки русского газа на территорию ЕС. Более того, «Северный поток — 1», с точно такой же мощностью, уже прекрасно функционирует и иной раз стоит под загрузкой чуть ли не в 120% (!). Нормально работает и абсолютно не зависимый от Украины газопровод Ямал — Европа, идущий в Германию через территории Белоруссии и Польши, причем также постоянно превышающий проектную мощность в 32,9 миллиарда кубометров в год. Одновременно с «Северным потоком — 2» строятся и нитки «Турецкого потока», и все это совершенно нормально. Почему же такую панику и искренне негативную реакцию вызывает у украинской стороны именно второй Nord Stream?
В общем, причины есть. Да, Nord Stream 2 действительно несет серьезные риски для этой территории. Вот только с его вводом Украина рискует не потерями в транзите. Просто диверсификация транспортных коридоров в газовой отрасли лишает Киев возможности монопольно устанавливать цены на этот самый транзит. Все банально: украинское транзитное направление по факту уже прямо сейчас является самым дорогим, и там самый высокий тариф, который примерно в два — два с половиной раза выше, чем на других маршрутах. Поэтому покупки с фиксацией транспортировки через Nord Stream и Nord Stream 2 будут заметно дешевле как для продавца в лице «Газпрома», так и для европейских потребителей российского топлива. И как-то наивно предполагать, что европейским потребителям при прочих равных так уж будет хотеться продолжать кормить и спонсировать украинскую власть.
Но даже и это не самое главное: наши бледнолицые братья из-за океана остро нуждаются в экспорте СПГ. И все их активное заступничество за транзит через территорию молодой восточноевропейской демократии вызвано исключительно тем, что они этот маршрут контролируют политическими инструментами и в любой момент могут банально «прибить». Если же (и как только) Nord Stream 2 и «Турецкий поток» выйдут на проектную мощность — украинская ГТС сразу же станет для американских поставщиков не «призом», а досадным конкурентным обременением. И вот в этом смысле «русские потоки» действительно несут нешуточную угрозу самому факту существования украинской ГТС, тут Коболев прав.